Алексей Иванов. Общага-на-крови.

[Шербет]

Что скрывается за изображением юного очкарика и девушки в растянувшемся свитере работы неизвестного, но вполне среднестатистического художника-иллюстратора? Что за этими словами – «Общага-на-крови»? Очередной традиционный иронический детектив или тонкий психологический этюд? Невозможно долгие страницы дураковаляния или разговоры на краю веры, надежды и жизни? Думаю тем, кто знаком с Ивановым, мой ответ очевиден.
Повествование построено, по сути, на длинных разговорах обитателей общаги о законах мира сего и их месте в этом самом мире. Такие разговоры от безысходности в литературе не новы: ещё дядя Горький очень атмосферно изображал героев известной всем ночлежки через их измышления. Тем не менее, стиль Иванова чувствуется даже в таком раннем его произведении, как «Общага-на-крови»; описываемое им можно коротко определить как «не пошло, но тошно» - повествование и впрямь не пошлое, а от описываемых событий не раз становится тошно.
Рассказывая о таком феномене российского бытия, как «студенческая общага», Иванов не кидается в крайности в попытках охватить всех представителей этого непростого мини-мира, не старается показать всю многогранность этого общества; он описывает задуманное так, что кажется, будто ничего другого в этом проклятом месте не было, нет и не будет, будто давно тут перестала всходить дружба и не растет совсем любовь – чистая, искренняя и неподдельная. Он заставляет тебя оглянуться и говорит: «Смотри, это тот самый коридор, сейчас по нему будет ползти нажравшийся в доску Ванька, а ты должен затащить его в комнату. Ииии раз – взяли, ииии два…». И у людей вокруг уже нет имен, а у тех, что имена сохранились, нет выбора: если ты Леля, значит, ты должна предать, опуститься; если ты Ванька, значит, всё путем, всё так и должно быть, ты должен напиваться каждый Божий день и ломать двери в общаге, пытаясь в несведущем бреду остановить эту безумную вереницу случайностей, ведущих к уже кажущемуся избитым, печальному финалу. Выбор, конечно, есть, но он не здесь, он за дверьми общаги, на улицах, в узких переулках, в большом мире. Но вот незадача, там, вдалеке от бесконечных комнат, тоже нет справедливости.
И Иванов пускает своего героя во все тяжкие: сквозь потерянную дружбу, предательства, вранье, попутно мешая всё это с влюбленностью и даже любовью, приправляя своё варево смертью по вкусу. Он заставляет бедного Отличника пройти свои девять общажных кругов ада, промчаться сквозь них, не оглядываясь и не задумываясь о том, куда именно он несется. А сам будто стоит, опершись на косяк, и наблюдает, разминая пальцы и думая о том, к чему же всё это приведет.
Ясен перец, ни к чему хорошему. Ждать счастливого конца от книги, которая открывается тебе самоубийством – по крайней мере, наивно, если не сказать и вовсе глупо. И всё-таки ты до последнего не веришь, не осознаешь, не можешь себе даже представить, что всё кончится именно так, трагично в своей бессмысленности и бессмысленно в своей трагичности.
Значит ли всё это, что именно «Общагу» стоит читать исключительно поклонникам книги Иванова? И да, и нет. Да, потому что на собственном опыте я убедилась, что начинать знакомство с этим поистине талантливым человеком не стоит с этой его работы. Нет, потому что «Общага» - это своеобразное осовремененное «На дне», единичный этюд из жизни пяти таких разных и таких одинаковых людей. Людей забитых, забытых и одиноких. Людей борющихся, смирившихся и сломленных. Просто людей.

Традиционно, цитаты под катом.

_______________________________________________________

- Надо все проблемы разделить на две части – разрешимые и неразрешимые, - начал объяснять Ванька. – Разрешимые отбросить. Неразрешимые тоже разделить на две части – важные и неважные. Неважные отбросить. Важные тоже разделить на две части – срочные и несрочные. Несрочные отбросить.
- Короче, - велела Нелли.
- Короче, вот так все делить, делить проблемы, пока наконец не останется последняя, самая главная: где купить пива?

Аннулирование закона «мой дом – моя крепость» здесь принято называть «общажной вольницей» или «общажным братством». И это квасное братство на руку только нахальству, цинизму и лицемерию.

От общаги существует только одно освобождение – лестница на крышу. Главная магистраль не допускает мысли о свободе, и люк здесь закрыт. Если кто-то все-таки делает попытку подняться к нему по стремянке, стремянке, стремянка лязгает и грохочет, привлекая к беглеце всеобщее внимание и публично позоря его любопытством зевак. Зато через люк над черной лестницей до сегодняшнего дня можно было подняться на крышу, парящую над городов вне пределов законов общаги. На дальше иного пути, кроме самоубийства, нет.

Сколько было до меня замечательных людей, великих людей, самых несчастных. Они знали истину об этом мире, а им никто не верил. Их прогнали, осмеяли, надругались над ними, а потом сбросили их в ямы с негашеной известью, сровняли могилы и забыли имена… Такие люди есть и сейчас, но почему я не могу их увидеть, найти, чтобы помочь, полюбить?

Лжи тут нет, но веди и правды сказать здесь не дадут. А творчество – это истина, значит, правда. Общага как женщина: за ложь мстит, а правды не переносит.

Светофоры делятся на пять типов. Первый тип – это добрые. Они всегда зажигают зеленый свет и держат его, пока не пройдешь. Второй тип – злые, они всегда зажигают красный. Третий – вредные, они заманивают и делают пакость. Четвертый – работяги, честные. Они ни на кого не обращают внимания и переключаются регулярно. И пятый тип – это светофоры, на которые никто не смотрит, все едут или идут, когда им хочется, на любой свет.

@музыка: Энимал Джаз - Ответ нет

@темы: прочитали: не советуем, так - намекаем..., бумажные жизни бумажных героев, рецензии

Comments

[D-r Zlo]

Как интересно. Даже заинтересовалась.

[Шербет]

Уличная фея У Иванова есть "Сердце Пармы" - вот это, говорят, вещь. Мне вот советуют, после Довлатова возьму.

[B.Sacred]

Шербет и капля кофеина
Мне упорно советовали "Географ глобус пропил...", но честно сказать, после "Общаги-на-крови" я читать не решилась. Точнее, решилась, но дальше первых пяти страниц уйти не смогла. Еще хуже. В том смысле, что совсем тошно. Они и "Общага"-то позитивом не блещет, не считая чудесной Серафимы, с которой тоже не все гладко, а "Географ" - совсем. Чернуха, причем такая, от которой потом хоть утопись.
Хотя сильная книга. В том плане, что еще долго стоит перед глазами.

[Шербет]

B.Sacred Мне помимо "Географа" советуют "Сердце пармы", насколько я поняла, это совсем другой мотив. Вот только руки пока что не доходят..

[B.Sacred]

Шербет и капля кофеина
Не доходят - это точно.
Книг всегда больше, чем времени.
И кажется, читаешь невыносимо медленно.

[Шербет]

B.Sacred Что правда, то правда..
Хотя вот общагу я за один день осилила, то ли это слог у Иванова такой, то ли 4 часа электрички всему виной..

[B.Sacred]

Шербет и капля кофеина
Всему виной электричка. В ней можно читать, что угодно. И очень легко и быстро. Хуже только поезда. На них книг всегда не хватает, если брать бумажные. Потому что много брать всегда не хочется, а заканчивается очень быстро.

Впрочем, роман в день - это чертовски прекрасный график. Современная проза легко идет по такому графику.

[Шербет]

B.Sacred В таком случае мне стоит поселиться в электричках, а лучше в поездах. Жаль только, по моим маршрутам летают только самолеты.

Современная проза - да, в большинстве своем, за редкими исключениями. Я вот никак не могу Улицкую прочитать, её переводчика.. Это вроде бы как и хочется, и колется - слишком уж тяжело написано, будто в каждом слове килограмм этак 20..

[B.Sacred]

Шербет и капля кофеина
По моим, к сожалению, тоже. А в самолете не читается совершенно.

У Улицкой я читала только "Медея и ее дети". И читалась она не то, чтобы легко. Но и сказать, что убивала каждым словом - тоже нет. Надо будет "Переводчика" почитать.
Меня, признаться, убил Толстой. Вот при том, что "Войну и мир" я прочитала влет. Начала на досуге "Анну Каренину" читать. Бог мой, это просто убийственно. Не каждый день я засыпаю над книжкой. Вот это был тот случай. Так и не осилила. Стыдно, да.

[Шербет]

B.Sacred "Переводчика" нахваливают все мои преподаватели, на каждом книжном фестивале постоянные разговоры о том, что "читать тяжело, но надо". Насчет "тяжело" - это, впрочем, чистой воды правда.

Не знаю, "Войну и мир" я тоже прочитала на одном дыхании, про "Анну Каренину" не скажу - ещё не добралась.
С другой стороны, это всё, наверно, зависит и от того, кто читает. Я, к примеру, многое мне насоветованное - ака Марк Леви (уж простите за столь резкий переход) и Гришковец - вообще читать не могу - хоть дуло к виску приставляй.

[B.Sacred]

Шербет и капля кофеина
У Гришковца я что-то читала. Уже все сказано, да? В общем, я, хоть стреляйте, не помню, о чем там было. Так что он прошел мимо меня.
Марка Леви я даже не пробовала читать. Хотя все хвалят, хвалят... Но все много что хвалят.

*записала* Прочитаю. Я вот Диккенса все не решусь читать.

Жаль, у меня нет преподавателей, которые бы разбирались в современной прозе. Да и литературе вообще. За исключением специальной. Как-то так тоскливо.

[Шербет]

B.Sacred Мои разбираются в литературе (на то и факультет - филологии и журналистики), но когда дело доходит до современной прозы, они признают только уже прославленных мастеров, ежели их можно так обозвать. Молодая современная проза (да и поэзия тоже) для них - не в счет.

Хотя мне, вероятно, грех жаловаться, они несмотря ни на что потрясающи.

[B.Sacred]

Шербет и капля кофеина
Как-то это малость однобоко. Хотя в институте главное не это. И даже не знания, которые там дают, а то, что там учат учиться самостоятельно.
Впрочем, я после окончания школы вольная птица. Читаю, что хочу и никто мне не указ.

[Шербет]

B.Sacred Это своеобразный плюс. Мне вот, к примеру, Декамерона читать - ну очень не хочется.. Да, и "Гаргантюа..." тоже. Последнее, говорят, того стот, но все же..

[B.Sacred]

Шербет и капля кофеина
Ну, декамерон - такая забавная порнушка. Из нее потом сюжеты многие тырили. Забавно, конечно, но надоедает.
Рабле я так и не решилась читать, надо исправляться.

[Шербет]

B.Sacred Чего там Рабле, я даже Божественную комедию до конца не осилила, только Ад и Чистилище..
Вот уж правда - надо исправляться.