Этими тягучими зимними ночами, которыми я разбавляю дни, которые добавляю в чай для пущей крепости, которые перебираю кончиками пальцев, когда скучно, – мне порой кажется, этими ночами время останавливается. Не так, как в кино, когда все вокруг вдруг замирает и один только главный герой крупным планом дрейфует среди неподвижности; не так, как в книгах, когда главная героиня ловит застывшие в воздухе витые снежинки и «чуть заметно улыбается», нет. Я как бы замираю вместе со всем и наблюдаю откуда-то сверху, улыбаясь и медленно листая страницы какой-то книги с бордовой обложкой. На ней написано большими серебряными буквами: «ПИСЬМА СЧАСТЬЯ» и мне от этого особенно легко и спокойно.
Этими свежими зимними ночами, которые проникают в легкие (да, это банальность, но куда же ещё проникать среднестатистической ночи - не в селезенку же, в самом деле) и переворачивают там мой кое-как наведенный порядок вверх дном, мне дышится и живется совсем просто и гладко, как будто невидимая рука выпускает, наконец, мое горло из долгих объятий и дает душе насытиться кислородом. Поэтому форточка всегда открыта, и даже собачий холод тому не помеха. Вот так я листаю свою книгу в бордовой обложке с надписью "ПИСЬМА СЧАСТЬЯ", незаметно поеживаюсь и потихоньку начинаю верить. В кислород, в письма счастья и прочую милую ерунду. Даже в тебя начинаю верить время от времени. Это, правда, довольно быстро проходит, стоит лишь натянуть свитер.
Этими редкими зимними ночами, которые путаются в пальцах не давая заснуть, которые цепляются за волосы в попытке скрыться от неминуемого рассвета, я долго думаю о том, как бы все могло быть, если бы не было так, как есть. Чай на подоконнике остывает - я так и не проклеила окна, ссылаясь на то, что это естественная вентиляция. Я прекрасно знаю, что из-под окон дует, и лучше бы чай поставить на тумбочку, но, согласитесь, ночь не ночь, если в ней не фигурирует подоконника. Приходится давиться сладким холодным чаем и прятаться от мироздания за бордовой книжкой, которая называется, да, правильно, "ПИСЬМА СЧАСТЬЯ".
Знаете, наверное, все было бы чуть-чуть иначе, если бы не такие вот зимние ночи.